Неточные совпадения
Но когда к этому развращению вообще
военной службы, с своей честью мундира, знамени, своим разрешением
насилия и убийства, присоединяется еще и развращение богатства и близости общения с царской фамилией, как это происходит в среде избранных гвардейских полков, в которых служат только богатые и знатные офицеры, то это развращение доходит у людей, подпавших ему, до состояния полного сумасшествия эгоизма.
Г. Крестьянкин долго находился в
военной службе и, наскучив жестокостями оной, а особливо во время войны, где великие
насилия именем права войны прикрываются, перешел в статскую.
Часто, когда видишь не только рекрутские наборы, учения
военных, маневры, но городовых с заряженными револьверами, часовых, стоящих с ружьями и налаженными штыками, когда слышишь (как я слышу в Хамовниках, где я живу) целыми днями свист и шлепанье пуль, влипающих в мишень, и видишь среди города, где всякая попытка самоуправства,
насилия запрещается, где не разрешается продажа пороха, лекарств, быстрая езда, бездипломное лечение и т. п., видишь в этом же городе тысячи дисциплинированных людей, обучаемых убийству и подчиненных одному человеку, — спрашиваешь себя: да как же те люди, которые дорожат своею безопасностью, могут спокойно допускать и переносить это?
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу
насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу
насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя
насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в
военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?
Есть люди — есть сотни тысяч квакеров, есть менониты, есть все наши духоборцы, молокане и люди, не принадлежащие ни к каким определенным сектам, которые считают, что
насилие, а потому и
военная служба — несовместимы с христианством, и потому каждый год у нас в России несколько призываемых людей отказываются от
военной службы на основании своих религиозных убеждений.
Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от
военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых
насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в личных делах прибегать к власти, полиции или суду.
Попробуй только перестать, будучи правителем или чиновником, лгать, подличать, участвовать в
насилиях, казнях; будучи священником, перестать обманывать; будучи
военным, перестать убивать; будучи землевладельцем, фабрикантом, перестать защищать свою собственность судами и
насилиями, и ты тотчас лишишься того положения, которое, ты говоришь, навязано тебе и которым ты будто бы тяготишься.
Так, отказываются от добровольной уплаты податей, потому что подати употребляются на дела
насилия: жалованье насильникам,
военным, на устройство тюрем, крепостей, пушек, а они, как христиане, считают грешным и безнравственным участвовать в этих делах.
Вопр. — Может ли он добровольно давать деньги для помощи правительству, поддерживаемому
военной силой, смертной казнью, вообще
насилием?
Нет теперь человека, который бы не видел не только бесполезности, но и нелепости собирания податей с трудового народа для обогащения праздных чиновников или бессмысленности наложения наказаний на развращенных и слабых людей в виде ссылок из одного места в другое или в виде заключения в тюрьмы, где они, живя в обеспечении и праздности, только еще больше развращаются и ослабевают, или не только уже бесполезности и нелепости, но прямо безумия и жестокости
военных приготовлений и войн, разоряющих и губящих народ и не имеющих никакого объяснения и оправдания, а между тем эти
насилия продолжаются и даже поддерживаются теми самыми людьми, которые видят их бесполезность, нелепость, жестокость и страдают от них.
Если противиться злу
насилием и клясться не должно, то всякий естественно спрашивает: как же
военная служба?
— Оно? Это его дело. По-моему, самый прямой и верный путь, это —
насилие. Manu militari [
Военною силою (лат.).] ее следует отправить к мужу, а если муж не примет, то отдать ее в каторжные работы или какое-нибудь исправительное заведение.
А
военный стиль общества преобладал в прошлом, и к нему возвращается современное общество, которое уже ничего, кроме
насилия, не признает.
Заставить воевать человеческие массы можно, лишь парализуя их сознание, путем системы гипноза, опаивания, психологического и физического, и путем террора, который всегда вводят во время войны
Военный стиль общества всегда означает
насилие и порабощение человека, психическое и физическое.
Уже война выработала новый душевный тип, тип, склонный переносить
военные методы на устроение жизни, готовый практиковать методическое
насилие, властолюбивый и поклоняющийся силе.
Будто молодой конь на зов
военной трубы, он готов, кажется, по первому призыву долга ринуться в битву с неправдою и
насилием.